Театральный роман (Сборник) - Страница 185

185

Ш а р р о н (возник у камина). Ваше величество, разрешите мне представить вам бродячего проповедника, отца Варфоломея.

Л ю д о в и к (начиная есть). Люблю всех моих подданных, в том числе и бродячих. Представьте мне его, архиепископ.

Еще за дверью слышится странное пение. Дверь открывается, и появляется о т е ц В а р ф о л о м е й. Во-первых, он босой, во-вторых, лохмат, подпоясан веревкой, глаза безумные.

В а р ф о л о м е й (приплясывая, поет). Мы полоумны во Христе.

Удивлены все, кроме Людовика. Б р а т В е р н о с т ь – постная физиономия с длинным носом, в темном кафтане – выделяется из толпы придворных и прокрадывается к Шаррону.

О д н о г л а з ы й (глядя на Варфоломея, тихо). Жуткий мальчик, помолись.

В а р ф о л о м е й. Славнейший царь мира. Я пришел к тебе, чтобы сообщить, что у тебя в государстве появился антихрист.

У придворных на лицах отупение.

Безбожник, ядовитый червь, грызущий подножие твоего трона, носит имя Жан-Батист Мольер. Сожги его вместе с его богомерзким творением «Тартюф» на площади. Весь мир верных сынов церкви требует этого.

Брат Верность при слове «требует» схватился за голову. Шаррон изменился в лице.

Л ю д о в и к. Требует? У кого же он требует?

В а р ф о л о м е й. У тебя, государь.

Л ю д о в и к. У меня? Архиепископ, у меня тут что-то требуют.

Ш а р р о н. Простите, государь. Он, очевидно, помешался сегодня. А я не знал. Это моя вина.

Л ю д о в и к (в пространство). Герцог, если не трудно, посадите отца Варфоломея на три месяца в тюрьму.

В а р ф о л о м е й (кричит). Из-за антихриста страдаю!

Движение – и отец Варфоломей исчезает так, что его как будто и не было. Людовик ест.

Л ю д о в и к. Архиепископ, подойдите ко мне. Я хочу с вами говорить интимно.

Придворные всей толпой отступают на лестницу. Отступает мушкетер, и Людовик – наедине с Шарроном.

Он – полоумный?

Ш а р р о н (твердо). Да, государь, он – полоумный, но у него сердце истинного служителя Бога.

Л ю д о в и к. Архиепископ, вы находите этого Мольера опасным?

Ш а р р о н (твердо). Государь, это сатана.

Л ю д о в и к. Гм. Вы, значит, разделяете мнение Варфоломея?

Ш а р р о н. Да, государь, разделяю. Сир, выслушайте меня. Безоблачное и победоносное царствование ваше не омрачено ничем и ничем не будет омрачено, пока вы будете любить...

Л ю д о в и к. Кого?

Ш а р р о н. Бога.

Л ю д о в и к (сняв шляпу). Я люблю его.

Ш а р р о н (подняв руку). Он – там, вы – на земле, и больше нет никого.

Л ю д о в и к. Да.

Ш а р р о н. Государь, нет пределов твоей мощи и никогда не будет, пока свет религии почиет над твоим государством.

Л ю д о в и к. Люблю религию.

Ш а р р о н. Так, государь, я вместе с блаженным Варфоломеем прошу тебя – заступись за нее.

Л ю д о в и к. Вы находите, что он оскорбил религию?

Ш а р р о н. Так, государь.

Л ю д о в и к. Дерзкий актер талантлив. Хорошо, архиепископ, я заступлюсь... Но (понизив голос)... я попробую исправить его, он может служить к славе царствования. Но если он совершит еще одну дерзость, я накажу. (Пауза.) Этот – блаженный ваш – он любит короля?

Ш а р р о н. Да, государь.

Л ю д о в и к. Архиепископ, выпустите монаха через три дня, но внушите ему, что, разговаривая с королем Франции, нельзя произносить слово «требует».

Ш а р р о н. Да благословит тебя Бог, государь, и да опустит он свою карающую руку на безбожника.

Голос: «Слуга вашего величества господин де Мольер».

Л ю д о в и к. Пригласить.

М о л ь е р (входит, издали кланяется Людовику, проходит при величайшем внимании придворных. Он очень постарел, лицо больное, серое). Сир!

Л ю д о в и к. Господин де Мольер, я ужинаю, вы не в претензии?

М о л ь е р. О сир!

Л ю д о в и к. А вы со мной? (В пространство.) Стул, прибор.

М о л ь е р (бледнея). Ваше величество, этой чести я принять не могу. Увольте.

Стул появляется, и Мольер садится на краешек его.

Л ю д о в и к. Как относитесь к цыпленку?

М о л ь е р. Любимое мое блюдо, государь. (Умоляюще.) Разрешите встать.

Л ю д о в и к. Кушайте. Как поживает мой крестник?

М о л ь е р. К великому горю моему, государь, ребенок умер.

Л ю д о в и к. Как, и второй?

М о л ь е р. Не живут мои дети, государь.

Л ю д о в и к. Не следует унывать.

М о л ь е р. Ваше величество, во Франции не было случая, чтобы кто-нибудь ужинал с вами. Я беспокоюсь.

Л ю д о в и к. Франция, господин де Мольер, перед вами в кресле. Она ест цыпленка и не беспокоится.

М о л ь е р. О сир, только вы один в мире можете сказать так.

Л ю д о в и к. Скажите, чем подарит короля в ближайшее время ваше талантливое перо?

М о л ь е р. Государь... то, что может... послужить... (Волнуется.)

Л ю д о в и к. Остро пишете. Но следует знать, что есть темы, которых надо касаться с осторожностью. А в вашем «Тартюфе» вы были, согласитесь, неосторожны. Духовных лиц надлежит уважать. Я надеюсь, что мой писатель не может быть безбожником?

М о л ь е р (испуганно). Помилуйте... ваше величество...

Л ю д о в и к. Твердо веря в то, что в дальнейшем ваше творчество пойдет по правильному пути, я вам разрешаю играть в Пале-Рояле вашу пьесу «Тартюф».

М о л ь е р (приходит в странное состояние). Люблю тебя, король! (В волнении.) Где архиепископ де Шаррон? Вы слышите? Вы слышите!

Людовик встает. Голос: «Королевский ужин окончен!»

Л ю д о в и к (Мольеру). Сегодня вы будете стелить мне постель.

Мольер схватывает со стола два канделябра и идет впереди. За ним пошел Людовик, и – как будто ветер подул – все перед ними расступается.

М о л ь е р (кричит монотонно). Дорогу королю! Дорогу королю! (Поднявшись на лестницу, кричит в пустоту.) Смотрите, архиепископ, вы меня не тронете! Дорогу королю!

185